Отпустил, как выпорхнувшую птицу. Опьяненный, окрыленный не сразу сообразил, что произошло. Только сделал глубокий вдох и выдох, и сжал ладонь в кулак.
Бросился было за ней, да Алессандры и след простыл.
Прикрыл глаза от жаркого томления, потом развязал тесемки маски и рассмеялся задорно и легко. Вытер рукавом взмокший лоб.
Запрокинув голову, широко улыбался темному небу с мелкой россыпью тусклых зимних звезд.
- Алессандра… - повторил шепотом очарованный счастливый, влюбленный и, развернувшись, пошел от того места, где целовал девицу, прочь.
Спешил домой. Больше не задирал бродяг, не обращал внимания на прохожих и приключений не искал, ибо нашел уже самое интересное из всех возможных.
Верил, знал, что найдет Алессандру непременно. Не зря на платке были завязаны узелки. А уж дорогу к веселому дому, у которого они повстречались, знал хорошо. Была протоптана уже пару лет. Собирался завтрашним днем расспросить аккуратно, разузнать, кто живет в том доме, как звать то семейство, и нет ли у них на выданье девицы.
Мысль о том, чтобы явиться к ее отцу казалась самому дерзкой, а от того еще больше будоражила душу.
Вернулся пьяный без вина, подгулявший без буйного веселья. Встретившую его Катерину обнял крепко да на руки подхватил.
- Ну что ты? Что ты? – шептала обеспокоенная сестра, комкая темно-алый бархат, заглядывая в горящие глаза Лоренцо.
- Ты знаешь, что такое любовь, сестрица? – спрашивал молодой Капелло и смеялся озорно, видя как алеют щеки Катерины.
- Нет, - растерянно качала головой купеческая дочка. – Откуда же мне знать, братец…
- Ничего. Все-все узнаешь, как узнал сегодня я, - отвечал ей брат и ласково целовал сестру в благоухающий драгоценным розовым маслом висок.