Прошедшие три дня Лоренцо был сам не свой. Будто напоили его чем. То был тих и задумчив, то смеялся сам себе о чем-то. Когда друзья предложили наведаться к куртизанке донне Джилии, у которой часто развлекались они, отказался идти.
Отмахнулся, мол, скучно там, чего не видел…
- Видать, завел забаву поинтересней, - с первого раза угадал закадычный дружок Пьетро, с которым когда-то давненько миловались в шутку, да дальше дело не зашло.
- А тебе какое дело? – подтрунивал Беппо.
- А ежели он с нами не пойдет, кто будет платить?
Смеясь, сыпал на стол дукаты Лоренцо:
- Ступайте, милые друзья, без меня.
Напугал родную сестрицу Катерину тем, что подкараулил, когда она спускалась по лестнице. Подхватил на руки и закружил до метеликов в глазах. Била по плечам, как испуганная птица крыльями, молила отпустить, а рьяный Лоренцо целовал сестру в обе белые щеки и смеялся как оглашенный.
Обеспокоилась даже матушка, не подхватил ли Лоренцо горячку, да со здоровьем любимого сына все было в порядке.
Причина была в другом.
Метался как зверь в клетке, считал дни, а когда наступил заветный – разоделся в темно-алый бархат, перстнями украсил пальцы, да под красной заметной маской скрыл лицо.
Дело сердечное чуть не испортил Пьетро. И дернуло же дурака придти не вовремя и увязаться следом. Подозревал, что Лоренцо к девице идет, выследить хотел. Однако, когда пригрозил ему младший Каппелло ножом к подбородку, пошел тихонечко своей дорогой.
Теперь степенно вышагивал Лоренцо по пьяцетте, считая камни и мгновения. Вглядывался в маски. Ходил туда-сюда, вдоль и поперек, но безымянной своей девицы не находил. Вздыхал, мял крепкими пальцами платок, поджимал губы, про себя то ругался страшной бранью, то поминал святых.

Дождался. Нашел. Вот так удача! Значит, не обманула, и он, Лоренцо Каппелло, не останется сегодня в дураках. Не придется оправдываться перед дружками и сочинять сказочку о том, как развлекся да с кем.
Купеческий сын облегченно вздохнул. Не потерпела бы обмана болезненная гордость.
То ли нечистый, то ли проказница Фортуна толкала их навстречу друг другу. И выдохнуть бы имя в ответ, но не знал его Лоренцо. Только голову в почтении склонил, да улыбнулся широко, радостно.
- Вы меня узнали, - за руку взял. Склонился, едва касаясь тыльной стороны ладони лбом. Выпрямившись, оглянулся по сторонам, не заприметил ли кто. Надеялся, что запомнил Пьетро неприятный холодок у самого горла.
- Нечестно это, донна. Вы можете меня звать, а я нет. Как же буду за Вашу удачу и здравие просить Пречистую Деву? – говорил будто бы серьезно, а темные глаза смеялись. Подставил локоть, чтобы могла девица опереться и была спокойна, - пока он с ней, ничего дурного не случится.
Неподалеку какой-то балагур в пестром платье показывал зевакам дрессированную рыжую собачку, и, глядя на нее, девицы в умилении всплескивали руками. Собачка же вставала на задние лапы и кружилась, будто разумела человечий язык и музыку, под дудочку танцевала. А рядом продавали сладости, и аромат от них приятно щекотал нос.

О, как она смущалась! Как тихонько произносила свое имя, почти шепотом. И это нравилось Лоренцо еще больше. Так очарованный кем-либо человек не замечает ни подвохов, ни обмана, и все ему кажется ладным, прекрасным, достойным почитания.
- Сохраню Ваше имя в тайне и стану молиться за Вас, - пообещал Лоренцо серьезно. Был он человеком нисколько не набожным. Службы посещал от раза к разу, скорее для того, чтобы не огорчать матушку, и во время богослужения откровенно скучал. Думал, что если шепнуть молитву тайно под покровом ночи, толку будет больше, чем выстаивать на коленях перед распятием. Как может деревяшка или статуя исполнить чьи-то пожелания? Бог - дух и к духу надо обращаться. Если бы услышали такое святые отцы, непременно сочли бы Лоренцо еретиком, поэтому о своих воззрениях молодой человек помалкивал.
- У меня есть сестрица. Вы  с ней похожи скромностью и нравом, - сообщил он вдруг. «Ты, дурень, ей про всю свою семью еще расскажи» - сам себя одернул Лоренцо. «Разве можно сравнивать одну женщину с другой?» - спросил мысленно и глупости смутился. Попал впросак. Под маской не было видно как  нахмурился.
Подошли к торговцу сладостями и Лоренцо купил засахаренных фиг да немного карамели в крашеном мешочке. Стали смотреть на собачку. Купеческий сын тайком поглядывал на девицу, прятавшую лицо под маской и фантазия рисовала ему облик неземной, ангельский.
- Ваш братец не вернулся еще? – спросил как будто невзначай. Коли вернулся, то недолго им гулять вот так. А коли нет, то есть еще надежда на пару встреч.

Отредактировано Lorenzo Cappello (15.02.2011 01:19:58)

- Я свободный. Кому хочу, тому внимание даю. Да и кто будет сидеть подле девицы с пяльцами? - рассмеялся и вздохнул Лоренцо. – Вот Вы меня хвалите, донна Алессандра, потому что не знаете, - быстрый взгляд глаза в глаза. – Отец мой с Вами поспорил бы, и другие.
Капелло младшего считали никчемным. Никчемным он был потому, что в свои шестнадцать не думал ни о продолжении отцовского дела, ни о женитьбе на девушке достойной и богатой. Не думал о будущем, жил беспечно, одним днем. Единственная, о ком заботился и в ком души не чаял – сестрица Катерина, а в остальном как перекати-поле. И хоть к наукам способности имел, но глубоко ничем не интересовался, хватал налету и тут же оставлял. Зато задирой был отменным: чуть что – хватался за нож и вечно спорил, если вдруг что случалось не по его. Вместе с этим умел собирать вокруг себя людей и при надобности вертел ими по своему усмотрению. Друзьям своим, между тем, цену знал, в дукатах. И знал, что рано или поздно придется заниматься тем, к чему душа не лежит – оставлять записи в отцовских книгах, приумножать семейные деньги.  Каппелло младшему хотелось иного. Лоренцо мечтал стать кондотьером.
- Значит, никто нам видеться не помешает, -  в этих негромких словах молодого человека звучала  неподдельная радость. Видеться каждый день был рад, да не стал о том говорить, чтобы не показаться навязчивым. Навязчивость в таком деле – самый страшный враг.
– О чем молчать придется, донна? – Каппелло наклонился, чтобы взять карамель или шепнуть эти слова на ушко Алессандры.

- Эх... - вздохнул Лоренцо. И как угадала? Маски, маски, а душа все равно нараспашку. В такие моменты считал себя  сущим простофилей. А доверять, меж тем, отчего-то хотелось. - Может и не лежит душа, - прищурил темные глаза, посмотрел куда-то вдаль. Мнилось доблестное будущее, а никак не счетные книги.
Он попытался улыбнуться, бесшабашно и легко, но улыбка вышла какой-то грустной.
И быстрее, и сильнее забилось сердце, когда она произнесла "О Вас".  Каппелло опустил взгляд, чтобы себя не выдать. Вдруг опять будет смеяться над его горячностью?
- Смотри, куда идешь! - раздался окрик. Кто-то толкнул Алессандру в плечо, едва не сбив с ног. Лоренцо удержал девушку за руку. Зло зашипел во след:
- Сам смотри, сучий сын!
Они уже довольно далеко отошли от шумной пьяцетты и теперь оказались там, где жались друг к другу кабаки.
- Это ты мне сказал, а?! - толкнувший ряженный, в маске с крючковатым носом, обернулся.
- Тебе, тебе! - задиристо крикнул Лоренцо, уводя Алессандру себе за спину. Послышался свист, которым обычно зовут на подмогу. Каппелло виновато вздохнул, глядя на девушку.
- Так я еще раз толкну, клянусь Господом!
- Тогда отойдем, - улыбнулся Лоренцо, как кот, наевшийся сметаны. Что будило страсть сильнее - Алессандра или близкая возможность драки - было очень трудно понять. А, может, и то и другое.

- Ай-ай-ай! Мадонна! Смотрите, какая курочка. Я бы ее с радостью потоптал! – смеялся один.
- Надо вначале прирезать ее петушка! – сказал второй.
Третего дружеский свист застал у питейного заведения, и он был недоволен тем, что его друзья вздумали драться с каким-то разряженным в темно-алое франтом. Вина одному из бродяг хотелось больше, чем мордобоя. Это Лоренцо определил сразу.
- Ничего не бойся, - шепнул рьяный молодой человек девице и в следующий момент удивился тому, как она ловко встала спиной к спине. Однако размышлять о том, кто учил Алессандру такому, было некогда. Каппелло скинул плащ, намотал его на левую руку и вынул клинок. Встали два на три, достали ножи. Лоренцо прикрывал спиной свою спутницу.
Смеялся. Смех этот был немного сумасшедший, дикий. Скрытые масками наполовину лица наглецов напротив тоже смеялись. Как будто Лоренцо и его случайные противники собирались не резать друг друга, а веселый танец плясать.
Мужик в маске с крючковатым носом, толкнувший Алессандру, напал первым. Блеснул в вечерних сумерках гладкий как перо нож. Каппелло увернулся и подставил руку под удар второго ножа. Рубанул наотмашь клинком, целясь в грудь противнику, да тот был не дурак, отскочил. Третий выбрал мишень полегче, попытался полезть к девице, но стоя спиной к спине, купеческий сын и его спутница развернулись, и лезвие чинкведеа едва не чиркнуло  его по руке. Однако Лоренцо со всего маха получил кулаком в щеку, и удар этот взбесил его еще больше.
Видно правду говорили люди, что  текла в жилах Каппелло младшего порченная кровь, ибо как дело доходило до драки, становился сам не свой. Рычал как зверь, но этот рык был все равно, что песня. Во время драки бывало ему так же хорошо, как и в постели.
Улучив момент, когда один из нападавших приблизился с намерением вонзить нож под ребро, Лоренцо наступил тому на ногу, удерживая подле себя, а нож обмотанной плащом рукой перехватил, да свой клинок к горлу приставил. Второй вцепился девице в локоть и, видимо, ждал легкой добычи. Третий был трусоват, поэтому, делая бесполезные выпады больше для виду, кружил, не приближаясь, и думал, то ли бежать, то ли колоть.

«Девка? При ноже?» - промелькнуло в мыслях, сквозь стук крови в виске. «Да кто же ты, черт возьми»…
Лоренцо глубоко вдохнул, как пловец набиравший в легкие воздух перед прыжком в омут. Рванулся вперед, намереваясь нанести косой удар клинком, да опять полоснул только воздух.
- Бежать? Я? – спросил возмущенно, как будто предложили ему нечто постыдное и гнусное. Просьба эта благоразумная и здравая, тем не менее, грозила бесчестием. Бесчестие себе позволить Лоренцо не мог.
Накрепко сжались зубы от секундного гнева. Вдох – выдох.
Никогда не было такого, чтобы Лоренцо Каппелло убегал.
О нет. Все наоборот. Иногда казалось, что он всю жизнь неистово гнался. То за жизнью, то за смертью. Как гнался на темной улице за девицей по имени Алессандра.
- Стой! – крикнул решившим ретироваться противникам. И в следующий момент они с Алессандрой действительно побежали. Но не от ряженых пьяных мужиков, а за ними следом.
Крепко схватив свою подругу за руку, не спрашивая ее соизволения, бежал молодой купеческий сын по венецианским улицам, где ютились, жались друг к другу кабаки. Бежал как сорвавшийся с цепи пес, почувствовавший запах крови.
Билось молодое, горячее сердце, подступая к самому горлу. И, казалось, выпрыгнет совсем. Упадет на серые камни горящими углями, рассыплется на множество искр.
Бежал Лоренцо, увлеченный смертельным азартом и от того неистовый. Хотел добить. Заплатить за оскорбление. Чтобы брызнуло ярко-алым в лицо, пятная бархат.
Чтобы никто больше не мешал говорить и не посмел толкнуть в бок.

- Аа! Дьявол! - сказал Лоренцо, как сплюнул. Остановился, когда все трое наглецов нырнули в дверь таверны. Перевел дух и посмотрел на Алессандру. Запыхались оба. Спрятал клинок в ножны. Переводил теперь дух. Тяжело дышал. Был словно пьяный. И только потом понял, какой опасности себя и ее подвергал.
- Простите меня, - выдохнул одним словом. Голос охрип. На романтическое свидание эта свистопляска была меньше всего похожа. Однако теперь его мучил вопрос, откуда нож у Алессандры, скромной и благонравной девицы.
- Вы меня удивили, мадонна, - глянул искоса, не с подозрением, но с нескрываемым интересом. - Оказывается, нож Вам по руке? - вспомнил, что несколько мгновений назад стояли спиной к спине так естественно, будто Алессандра была одной из его веселой шайки закадычных дружков, с которыми и в драку и по девкам.
- Отчего так? - развернул к себе, смотрел в глаза придерживая за плечи. - Кто Вы?
На улице тем временем стало совсем темно. Мелкие зимние звезды смотрели с темно-синих небес. А Лоренцо внимательно вглядывался в скрытое маской лицо случайно подруги, пытаясь найти ответ хоть на один заданный вопрос. И почему-то боялся, что сейчас вырвется она из его бережных объятий и побежит прочь, вдоль темных улиц, исчезнет за поворотом, будто и не было вовсе, приснилась.
Мучительно больно отчего-то было расставание это представлять, и отпускать никак не хотелось.

Что ни спроси, не отвечает прямо. А попытаешься удержать - утекает как вода сквозь пальцы. Виделись второй раз, а сколько уже загадок было загадано.
- Брат значит, - задумчиво протянул Лоренцо, разглядывая стоявшую перед ним девицу. Они виделись всего второй раз, а о брате Алессандры успели наговориться вдосталь. Очевидно, тот был ей и защитой и подмогой во всем. Он же, видать, девицу пользоваться кинжалом и научил. И спиной к спине стоять…
Спиной к спине… Так естественно и легко. Лоренцо вздохнул беззвучно, в голове не умещалось, не вязалось, отчего-то тревожило, хоть и было это хорошо.
Отменный в руке у Алессандры был стилет. Неброский, но не из дешевых. Это не то, что ножи у уличного отребья. Стоило один раз взглянуть на лезвие, чтобы понять. И в руке лежал как надо. И держала его Алессандра не так, как девицы обычно держат, будто боятся порезаться.
Второй вопрос молодого Каппелло остался без ответа. Нарочно ли не расслышала? Забыла сказать? Да разве же о таком забывают?
Маски, маски. Иной раз хочется их снять.
- Если так, то  хорошо, - он улыбнулся. Руки не убрал. В глаза заглядывал, словно искал чего-то. – Почему же себя боитесь? Разве мы совершили что-то бесстыдное? – а сам подумал, что еще немного и станется именно так. Прямо на этой улице под мелкими февральскими звездами.
Потому что отчаянно хотелось обхватить лицо Алессандры ладонями и целовать  губы жадно, требовательно, как пить мед.

Отредактировано Lorenzo Cappello (18.02.2011 15:10:00)