Вечером того же дня братья распрощались на крыльце черного хода, чтобы немногим позже встретиться вновь. Каждую пятницу добрые христиане вспоминают, как распяли Христа, не веселятся, не поют и не пьют. И так же тягостно, будто у него на глазах убили Господа, было на душе у Паоло. Тяжело, словно на грудь положили камень.
Вернувшись в чужой дом, мнимый хозяин распорядился насчет ужина, велел нести прямо в опочивальню, сказал, что устал.
Быстро отгорел закат, из ярко-красного стало небо барахтно-синим, похожим на дорогую ткань, куполом накинутую над вечным городом. Подперев ладонью щеку, опершись острым локтем на подоконник, смотрел молодой актер в окно, на далекие тусклые огни, видневшиеся за верхушками садовых деревьев, слушал стрекот сверчков. Затем отошел и принялся мерить комнату нетерпеливыми шагами. Сцепил за спиной руки в замок.
В то самое время, когда Паоло ожидал брата, испытывая неясное и необоснованное чувство тревоги, три тени  замерли у черного входа купеческого дома. Слуга, держа светильник, отворил дверь, и один из закутанных в плащ людей прошмыгнул в узкий коридор, на лестницу. Двое других остались ждать под окнами, в тени стены. 
За свои труды слуга получил ни много ни мало пару золотых. Довольный, посветил снизу человеку крадучись поднимавшемуся по лестнице, а потом, тихонько напевая себе под простенькую песенку, пошел на кухню, где кухарка собирала на поднос ужин для Джузеппе Бассо.
Придержал за руку торопливую девку, притянул к себе, взял за талию и от души в губы поцеловал. Та захихикала, поправила сбившийся с черных кос платок.
- Как думаешь, скоро он? – спросил один из карауливших на улице душегубов другого.
- У него всегда быстро, глазом моргнуть не успеешь, - ответил тот.
- Значит, недолго нам его ждать. Что-то у меня  в горле пересохло.
Его подельник рассмеялся:
- Дождись и выпьем доброго вина.
Первый приложил палец к губам и потащил приятеля за руку. По улице к дому Бассо кто-то спешил.

Отредактировано Paolo Cuculo (16.07.2011 20:29:11)

К тому времени, когда Пьетро попал в спальню Джузеппе, там уже несколько минут шла ожесточенная борьба. Стремясь уничтожить друг друга, двое мужчин катались по полу, намертво сцепившись в «объятьях». Повсюду царил страшный беспорядок, ибо невооруженный Паоло использовал утварь для того, чтобы отбиться от противника. Пару раз ему удалось блокировать удар ножа незащищенной рукой. Рукав был порезан, сквозь темно-синий бархат сочилась кровь.
То ли из-за того, что дом был слишком большим, а время поздним, то ли потому, что слуге было хорошо приплачено, отчаянный  зов Паоло никто не услышал.
В момент, когда Пьетро оказался в спальне, силы Кукуло уже были на исходе. Оседлав противника, крепко удерживая его ладонь с зажатым в ней ножом, он не был уверен, что продержится долго. Другой рукой, ухватив за волосы, он, преодолевая сопротивление, бил убийцу затылком об пол что есть мочи.
Кровь, сочившаяся из рукава, измарала обоих темно-красным. Лицо актера, перекошенное яростью, казалось неузнаваемым. Кукуло скрежетал зубами от усилия, глаза налились кровью. Услышав посторонний  шум, Паоло подумал, что душегубу кто-то пришел на помощь, и он уже не дождется Пьетро. Как же велико было его удивление, когда измученный безрезультатной борьбой, он увидел брата на пороге брата.
Продолжив как заведенный бить противника, Паоло закричал:
- Помоги мне! – его рука, крепко выкручивавшее запястье убийцы, дрогнула.

Отредактировано Paolo Cuculo (20.07.2011 14:37:34)

Сердце билось, словно  у загнанного животного, а  в горле пересохло. Паоло не сразу осознал, что все кончено, поэтому рефлекторно кинулся к брату. Когда взгляд встретился с остекленевшим взглядом мертвеца, он понял, что они выиграли.
Пот мешался с кровью, бежал по лицу, пачкая одежду. Его замутило, к горлу подступила горечь. Следом пришло понимание того, что Пьетро только что убил человека. Однако, если бы он его не убил, на полу, медленно остывая, лежал сам Кукуло.
Обняв брата, марая его светлые волосы кровью, Паоло коротко прижал Пьетро к себе. Провел ладонью по намокшим кудрям и тихо сказал:
- Слава Господу, ты пришел вовремя. Один бы я с ним не справился.
Так, застыв посреди полного разгрома, они стояли какое-то время не в силах пошевелиться или произнести хоть слово, пока Кукуло не выдохнул:
- Надо позвать слуг. Пусть уберут тело.
Актер осенил себя крестным знамением и поблагодарил своего ангела хранителя за то, что тот  сегодня спас ему жизнь. Хотя, возможно, его ангелом был Пьетро Фраучи, смешливый, языкатый  младший брат.
Следом за благодарностью небесным силам на ум Паоло пришла страшная догадка о том, почему Джузеппе Бассо решил развлечься именно так. Подмена оказалась не просто удачной шуткой, а попыткой  спастись.
- Хитроумен оказался сер Джузеппе. Подменил себя мной, - взгляд Паоло был темен и горек, как у любого жестоко обманутого честного и немного наивного человека, которого только что чуть не отправили на тот свет. – Как же так, Пьетро…

- Не твоя в том вина, - тихо ответил Кукуло, помогая Пьетро подняться. Сам Паоло был потрясен не меньше брата, но в отличие от Пьетро это потрясение выразилось в каком-то неестественном, отстраненном спокойствии, будто все это происходило не с ним.
Смерть прошла стороной, задела крылом и истаяла в ночи дымом. Покои купца словно бы превратились в подмостки, кровь - в щедро разлитую киноварь. Лица слуг смазались в светлые пятна. Трагедия, задуманная сером Джузеппе, была сыграна отменно.
«Чтоб тебя черт побрал» - в сердцах проклял купца Паоло. Его не страшила близость смерти, куда как больше ранила подлость.
- Со мной все в порядке, - заверил Кукуло, медленно отстранившись от кастеляна. – Уберите это, - взгляд актера пристальный и недобро прищуренный заскользил по лицам слуг.
- Ну, кто из вас впустил душегуба? – спросил он теперь словно бы и вправду ставший хозяином чужого дома.
Ответа не ждал. Справедливости не требовал.
- Заприте двери. Те двое пусть идут своей дорогой.
Паоло не знал, что за дела были у Бассо с теми, кто подослал убийц, и теперь не хотел вляпаться больше.  Придержав Пьетро за плечо, Кукуло сжал ладонь, безмолвно давая знать, что они по-прежнему вместе, что бы ни случилось.

- Я этого просто так не оставлю, - тихо сказал Паоло, после того, как их с братом оставили в покое и все погрузилось в вязкую ночную тишину. Негромкие свои обещания Паоло старался выполнять, и если уж что-то решил, то делал это непременно с завидным упорством, несмотря на сложности.
Зная, что Пьетро расстроен и подавлен тем, что явился косвенным виновником произошедшего, Паоло поостерегся лишний раз давить на больное. Только добавил:
- Мне понадобится твоя помощь.
Правду говорят, что как досадить ближнему своему человек придумывает быстрее и лучше, чем что-либо остальное. Поэтому хитроумный план Кукуло не заставил себя ждать. Щедро плеснув вина из кувшина в свой кубок, Паоло начал излагать  ход своих мыслей:
- Мы не знаем, кто хотел убить Бассо, и знать это нам ни к чему, но можем сделать так, что он пожалеет о том, что доверил мне свое хозяйство. Завтра я сообщу, что на меня напали, и постараюсь сделать так, чтобы об этом узнал весь Рим. А в благодарность за чудесное свое спасение сер Джузеппе пожертвует кругленькие суммы приютам и церквам, чтобы люди повсеместно говорили о его доброте и щедрости. Когда же он вернется, ему ничего не останется, как согласиться с моим решением, ибо иначе ему придется объясняться, как я оказался в его доме, а значит, он подтвердит, что подставил другого человека вместо себя и надеялся трусливо избежать собственной судьбы. Деньги же он вернуть не сможет, ибо то, что попало в лапы святых отцов, обратно не вырвать. Ну, что скажешь? – довольный собственной выдумкой, Паоло приобнял хмурого брата, взъерошивая золотистые кудри. Поблагодарить Господа за чудесное спасение и правда стоило, и почему бы не воспользоваться деньгами Бассо?
- Мы соблюдем все правила уговора, не возьмем денег себе, а значит не окажемся грабителями, - меж тем заметил Кукуло. – Комар носа не подточит.

- Если и решит, то тайно. Подумай сам, стоит ли мстить самому себе за щедрость? Если он возьмется оспаривать содеянное, то поступит глупо и посрамит себя. А если решит на нас с тобой отыграться, то мы и второй раз себя не дадим в обиду. Об этом кто-нибудь прознает, и уж тогда Бассо окажется опозоренным во сто крат, - Паоло мотнул головой.
– Нет, Пьетро, слишком уж это для него громко. Придется снести молчаливо и смиренно, - хоть голос Паоло звучал тихо, в нем чувствовалась необычная для Кукуло желчь. Человек тихий и добрый, пережив покушение, он теперь был едва ли похож на самого себя.
- Что бы я без тебя делал… - вздохнул актер. – Если бы ты вовремя не подоспел, братец, лежать мне как тому несчастному бездыханным и холодным. Вот ведь шельма, говорил, что хочет пошутить. Мы теперь тоже по-своему пошутим, поступим по справедливости. Коли не дурак – снесет тихо, а коли станет рыпаться, я придумаю что-нибудь еще, и тогда у Бассо станет одним врагом больше. Хотел бы я знать, кому он так насолил, что за его головой наняли охотника. Еще двое, говоришь, были внизу? Кабы не матушка и отец, я бы поискал концы, но не хочу их расстраивать, ибо во второй раз это может кончиться плохо. Но кто впустил убийцу надобно узнать обязательно. Предатель наверняка в доме.
После всего близость Пьетро казалась Паоло естественной и, недолго думая, он поцеловал брата в гладкую как у девицы щеку, затем смутился и опустил взгляд. Господь сегодня простит, ведь не так давно актер едва не отдал ему душу. Паоло чувствовал себя словно в осажденной крепости, однако вместо уныния, актер был исполнен решимости.
- Мало кто поверит актеру, но ты был свидетелем, Пьетро. И если нас будут спрашивать о том, говори всю правду. Только отца и матушку побереги, чтобы за сердце не хватались. Расскажем им аккуратно, без подробностей. Леонция… так руку целовала, добрая душа. Хотел бы я с ней помиловаться, - Кукуло слабо улыбнулся.