Il Novellino |
Уважаемый Гость! Мы рады видеть Вас на страницах "Il Novellino". Форум посвящен Италии эпохи Возрождения. Помощь администрации и ответы на вопросы Вы можете получить здесь. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Il Novellino » Realta » "Полюбить то, что ненавистно" - 1
Место: Флоренция, дом сера Антонио Кастеллани.
Время: апрель 1473 года.
Действующие лица:
Федерико дельи Адимари по прозвищу Ардженти - богатый рыцарь, задумавший жениться.
Джованна Кастеллани - девица на выданье.
Федерико дельи Адимари по прозвищу Ардженти приезжает в дом сера Антонио, чтобы просить руки его дочери и оказывается прилюдно осмеянным. Это становится причиной гнева сера Антонио, заключения пари мессером Федерико и печальными последствиями для монны Джованны.
Никогда еще Ардженти не испытывал такого волнения, будто не свататься ехал, а крепость собирался штурмовать. А из людей только верный оруженосец Мауро и закадычный друг Гаэтано, болтун, насмешник, пьяница и плут, но воин крайне плохой.
Апрельское солнце было ласковым и тянул с берега Арно сладковатый, легкий ветер. Флоренция, как невеста, была нарядна весенними цветами, и Федерико чувствовал томление, кое испытывает мужчина, давно наблюдающий за причиной сердечной боли и в одночасье вспыхнувшей любви.
Его друг Гаэтано, двигался чуть позади на серой в яблока кобыле. В неспешно шедшей процессии с дарами, богатой, словно в праздник, поравнялся он с Ардженти, ехавшим на длинноногом вороном коне, и легонько тронул того под локоть, желая приободрить. Федерико только быстро взглянул на него, да повыше задрал подбородок. Губы тронула слабая улыбка, многим казавшаяся надменной.
Иной раз над этой манерой держаться, равно как и над транжирством Ардженти, шутили острословы. Спрашивали друг у друга, какая глупость заставляет рыцаря подковывать коня легким, мягким и дорогим серебром? Не иначе как тщеславия ради. Федерико же нравилось дразнить гусей и вызывать зависть. Там, где тяжело добиться всеобщей любви, лучше довольствоваться завистью и страхом. Остальное надобно хорошенько беречь, чтобы не растратить и как драгоценный елей не расплескать.
Правда, теперь ему все же хотелось взаимности от монны Джованны, и, вспоминая о том, как может она на мужчину смотреть, Ардженти как мальчишка робел. Хуже всего было то, что перед едва расцветшей девицей Федерико оказался беззащитен, словно без брони, поскольку намерения и помыслы его были далеки от изощренных забав, а, значит, искренни и чисты. Вот и оставалось повыше поднимать подбородок и делать вид важный, чтобы никто не догадался, как глубоко засела проклятая амурова стрела.
Дорога к дому Кастеллани показалась ему слишком короткой. Когда открылись ворота, и процессия с дарами въехала в просторный двор, Гаэтано, спешившись, разразился хвалебной речью в адрес хозяев. Федерико, легко спрыгнув с седла, коротко поздоровался с любезным сером Антонио и передал служке поводья. Поправив соболий воротник бархатного темно-алого плаща, Ардженти щурясь от солнца взглянул на дом, будто надеялся увидеть в окне острое личико Джованны. Но в окнах мелькали только любопытные служанки.
- Не выйду к нему, - говорила Джованна капризно, пока служанка по имени Кармела вплетала в ее волосы жемчужные нити. - Не хочу.
- Зачем вы так говорите? - искренне удивлялась девушка, старательно укладывая черные как смоль локоны один к одному. - Еще не рассмотрели толком, а уже отказ пишете.
- И смотреть не хочу, - отрезала купеческая дочь, вздергивая точеный подбородок. - Знаю и без того что там. Вырядился как хлыщ, с друзьями приехал, подарки привез.
В комнате они были только вдвоем, остальные женщины, помогавшие одеваться и мыться, ушли, суетливо кудахтая, как наседки. У Джованны же дурное настроение сохранялось уже третий день, с того момента, как отец сообщил о будущем приезде Ардженти и дал понять, что очень надеется на любезность и покорность дочери. Та лишь только скучающе повела плечами: этот герой не был первым, кто осаждал их дом. Джованна была как и раньше уверена в том, что в итоге все будет так, как она захочет; отец не отдаст любимое чадо против воли. С родными девушка была хоть и озорной, но доброй, милой и ласковой. Чувства эти были искренними, однако она очень рано поняла когда нужно подластиться, чтобы получить свое.
- Все они одинаковые, - с недетской убежденностью произнесла Джованна, отходя от зеркала, привезенного отцом из Фландрии. - Мужчины. И про Ардженти всякое болтают, я сама слышала.
- И все же зря вы эдак, - покачала головой Кармела, и отбежала к окну, не в силах сдержать любопытства. Увидев, наконец, наряженных мужчин, она не удержалась от вздоха. - Какой же все таки красивый он. Ах, монна, была бы я на вашем месте, уж такому бы точно не отказала. Тем более, с честными намерениями, - она захихикала.
Джованна, подойдя, раздраженно дернула ее за косу, хотя в другой раз и сама бы посмеялась с нею. Кармелу она любила как подругу, но сейчас дала волю гневливости.
- Бестыжая. Поди с глаз моих, предательница, - служанка состроила обиженное лицо и отошла от окна, чтобы прибрать ленты и шпильки. Джованна выглянула во двор, увидела точеный профиль Федерико, его прихотливо изогнутые губы, гордую осанку. - Спесь какая... Даже у коня морда спесивая, - двое конюхов пытались отвести вороного норовистого красавца к коновязи.
Кармела выразительно посмотрела на свою хозяйку, пока та отвернулась, и подумала, что один другого в таком случае явно стоят.
Вскоре в комнату вошла монна Леа, и начала торопить дочь.
- Да что же ты сидишь? Они уже в дом вошли. Скорей, скорей, гость ведь ждет.
- Подождет, - холодно ответила Джованна. - Не старик же, не умирает.
Она взяла на руки свою любимую фретку, спавшую на кровати, и нарочито степенно вышла, изящно придерживая подол шитого золотом платья. Так перед гостями и явилась, скромно опустив темные глаза. Да только когда отец ее представил мессеру Федерико, Джованна подняла на него взгляд, как будто кипятком ошпарила. Личико у нее было покойное и светлое, но смотрела строго и чуждо.
- Ваш визит, мессер, большая радость для нас, - поприветствовала она рыцаря. - Я много о вас слышала.
Отредактировано Giovanna Castellani (16.11.2012 20:33:45)
Поймав недовольный взгляд Джованны, Федерико улыбнулся. Так бывает с человеком, который, поначалу боясь, отправляется на бой и перед лицом нешуточной опасности вдруг обретает крепость духа и смелость.
Гаэтано замер за плечом друга, а лицо Мауро приобрело вид строгий и важный. Не походила девица на кроткую овечку и как на хозяина смотрела - ему не нравилось.
- Я тоже слышал о вас, донна Джованна, - тут же ответил Ардженти, - и теперь понимаю, как жестоко обманывает нас молва, - он сделал паузу, чтобы домочадцы успели разом замолкнуть и недоуменно переглянуться. - Вас сравнивали с Дианой, а я вижу, что она позавидовала бы вашей прелести и чистоте, - сказав это, он едва заметно склонил голову, и взгляд невольно упал на морду хорька, который наверняка был таким же гибким и кусачим, как и его хозяйка.
- Примите, сер Антонио и монна Леа, в знак дружбы между нашими семьями, и вы, донна Джованна, в заверение искренней моей любви к вам, эти подарки, - Федерико очертил ладонью полукруг, пока слуги, суетясь, вносили тюки тончайшего заморского шелка и медленно раскрывали перед взором девицы две шкатулки с крупным, с виноград, жемчугом.
Стоявший неподалеку от Джованны юноша, такой же темноглазый и остролицый как она, с восхищением разглядывал перевязь и ножны мессера Ардженти, в которых покоился благородный клинок.
- Мое сердце наполнено радостью от того, что мы принимаем у себя таких гостей, - с искренней улыбкой ответил купец, широко разводя унизанные перстнями руки. - Не стесняйтесь, будьте как дома!
- Достаточно было бы вашего благородного слова, мессер, вместо даров, - Джованна на подношения взглянула только мельком. Пусть отец ее и не был благороден, но достатком мог со знатью и поспорить. - Тканью прикрывают постыдное, а слово рыцаря сияет, говорят, без порока, и свет у драгоценностей не заимствует, - девушка погладила любимца, с любопытством водившего носом по сторонам.
Поймав взгляд отца, Джованна на мгновение потупилась снова, жалея о том, что с порога отвадить Ардженти нельзя, иначе скандала не избежать как сейчас, так и потом. В конце концов сер Антонио должен видеть, что дочь хотя бы немного уделила времени этому сватовству. Пусть поедят, выпьют вина, а там, кто знает, может, и покажут себя сваты с дурной стороны. Тогда и будет повод приличный для отказа. И уж всяко Джованна считала себя хитрее тех, кто к ней сватался, и придумывала выводящие из себя каверзы.
Заметив как братец-тихоня рассматривает гостя, Джованна подвела его к мессеру Федерико.
- Это брат мой Карло, - юноша поклонился. Девушка знала, что братец пылок, грезит подвигами и славой, как та, что себе стяжал на полях боя Ардженти.
"Вот если бы Карло заговорил его до смерти", - подумала Джованна, и пожалела, что нет здесь Стефано, ее старшего брата. Уж он бы быстро разобрался в том, что за человек перед ним, и не дал бы ее в обиду.
- Для меня большая честь, мессер, познакомиться с вами, - Карло изящно поклонился.
Джованна внутренне скривилась: "Вот тебя бы в платье нарядить и вместо себя отправить". Но поскольку так сделать не представлялось возможным, то она интересом брата воспользовалась как щитом.
Судя по всему, никто из семьи не имел ничего против Ардженти, не смотря на слухи. Даже монна Леа твердила, что любой мужчина, который до свадьбы чудит, с хорошей женой быстро образумится, но девушка в такие чудеса не желала верить. Все чудилось, что найдется кто-то, кто полюбит ее не из-за приданого, и кого она сможет полюбить. Ардженти, хоть и был богат, но похождения его Джованну не радовали. Не хотелось даже представлять как она сидела бы дома, рожая и воспитывая детей, в то время как муж кутит и гуляет налево от скуки.
- Я уверена, мессер поделится с нами историей своих подвигов, - заметила девушка, не сводя с Федерико взгляда.
- Дети, дети! Не приличествует вести разговоры у порога, - с веселой укоризной встрял сер Антонио. - Давайте же пройдем к столу, - он предложил жене руку, и та заняла место подле супруга.
Подвиги... Федерико довольно рано понял, что таковыми именуется то, что выгодно правителю и то, что не идет с его волей вразрез. Улыбка его на мгновение сделалась грустной. Тут на помощь пришел Гаэтано, начав так и сяк расхваливать своего друга. Ардженти меж тем проявил должное внимание к брату девицы и со словами: "Будем друзьями, сер Карло" - протянул ему для пожатия руку.
Укола Джованны Федерико будто не заметил, только подумал про себя, что если бы ей хотя бы часть того "сияния " показать, то плакала бы девушка горючими слезами, ибо драгоценности и деньги были порой куда надежнее слов, а обещания частенько оборачивались ядом в кубке или кинжалом под сердцем.
Дай Господь, чтобы донна Джованна никогда таких бед не знала.
Сели за стол, сер Антонио поднял кубок в честь гостя, выпили благородного вина. Федерико время от времени на Джованну обращал мягкий, исполненный обожания взгляд. Карло, сев к гостю поближе, стал вначале осторожно, а потом с большим и большим азартом расспрашивать его. Федерико отвечал учтиво, с большой осмотрительностью, чтобы его слова не послужили поводом для пересудов, кои теперь ему были не нужны.
А потом Гаэтано взял лютню и попросил дозволения песню в честь донны Джованны спеть. Все приготовились слушать, Мауро же смотрел на хорька и думал, что надо бы завести себе такого же, для ловли блох.
Джованна должна была признать, что друг Федерико пел хорошо, но сватался все ж не он. Рыцарь только и делал, что бросал на нее пылкие взгляды, от которых девушке становилось неудобно. Она тихо сидела, играя с хорьком и прикармливая его лакомствами из своей тарелки, но сама не пила и не ела. Очень скоро ей стало скучно.
- Ваши друзья, мессер, обладают такими приятными голосами, - промолвила Джованна, когда стихли и песня, и возгласы одобрения. - Это весьма удобно: один хвалит вас, а другой - девицу, которая вам пришлась по нраву. Они всегда держат речь вместо вас? А как же вы обходитесь в церкви? который из них произносит "Отче наш", а который "Верую"? Мне рассказывали, один купец привез из-за моря двух попугаев, и продавал только парой, потому что один выучил начало истории, а второй - только ее окончание. Неужели оба ваших голоса будут неразлучны с вами и в браке тоже? - Джованна мило улыбнулась, впервые за все время, и сразу ее полудетское личико стало прелестным, противореча сказанным ею словам.
Некоторые женихи с ходу выставляли себя в невыгодном свете, стоило только подчеркнуть это немного, но с Федерико оказалось иначе. Его, как моллюска, придется вытаскивать из раковины на свет божий. Если нужно будет, даже достоинства вывернуть наизнанку - она на все была готова. Довести до белого каления с глазу на глаз было бы проще, но Джованна опасалась, что могут пойти пересуды о ней, это было бы крайне неприятно.
Отредактировано Giovanna Castellani (16.11.2012 23:31:47)
Главная беда была в том, что если девице дозволялось так озорничать, то Федерико себе таких вольностей позволить не мог. Как если бы он был связан тем самым девичьим пояском, некрепко, по рукам и ногам.
Подперев щеку ладонью, Мауро тем временем думал, зачем понадобилась мессеру Ардженти эта смазливая своенравная девица. Уж точно не ради денег. И мысль о любви вызывала у оруженосца искреннее беспокойство, ибо от любви, как от лихорадки, лекарства нет.
Гаэтано снова тронул струны лютни, как будто не заметил упрека. Однако на этот раз не пел.
- Если донне будет угодно, мой друг споет еще песню, - мягко ответил Федерико. Я сам не решился бы терзать ваш слух своим недостойным пением, - Ардженти иронично улыбнулся. Сам он, хоть и обладал голосом хорошим и звучным, опасался петь, ибо от волнения мог дрогнуть голос, а потому договорился, чтобы друг в этом деле ему помог. Не думал Ардженти, что Джованна истолкует это по-своему. - Однако Господь наш преисполнен благодати и всяческих милостей, а потому ему не стыдно слушать даже тех, кто напрочь голоса лишен.
Сидящие за столом притихли снова. Сер Антонио бросил быстрый взгляд на дочь. Монна Леа опустила голову, пряча от стыда глаза.
- Что же до попугаев, мне думается, они куда забавнее хорька. Хотя звери и птицы делают лишь то, что мы хотим, а потому требуют гораздо меньше усилий. Тут главное не спутать, - добавил он вкрадчиво и сделал глоток вина.
Федерико надеялся, что сер Антонио не обозлится на напоминание о добродетелях, которое он сделал его дочери, а донна Джованна услышит мягкий укор в высокомерии, образумится и более не станет метать стрел.
И отчего только эта девчонка решила, что он враг ей?
Отредактировано Federico Argenti (17.11.2012 01:15:46)
- Уж я надеюсь, вы не путаете, - Джованна отпустила фретку поиграть на полу. - Только попугаи - создания весьма крикливые, и только и знают, что повторять за другими. Не люблю попугаев. Я восхищена песнями, но сейчас, пожалуй, для них не лучшее время. Песнями дела не решаются, - голос девушки приобрел вдруг серьезный тон, повела она себя как будто отец. - Мне забавно только, что вы желаете получить мою руку, не прилагая никаких усилий. Я что же, по-вашему, зверь или птица? Меня купить нельзя, мессер.
Сер Антонио прочистил горло, привлекая внимание дочери, но та едва повернулась в его сторону. Мать ее молчала, осуждающе глядя на дочь, корила ее в несдержанности. А Карло в свою очередь подумал о том, что сестрица взялась за старое, и только и старается, чтобы новый жених опростоволосился.
- Дочь, тебе бы пора уже сменить гнев на милость, - взял слово купец. - Я был бы покоен за тебя и рад, если бы вы с мессером Федерико сыграли бы свадьбу. Весьма достойный молодой человек, из хорошей семьи, и с холодной головой, что немаловажно.
- А что мне с того? - спросила Джованна. - Вас послушать, так и до него все были достойными и хорошими.
- Да что ж тебе нужно тогда? - удивился сер Антонио, потихоньку закипая.
- Мне ничего не нужно, - ответила девушка. - Я не хочу замуж, и уж тем более не пойду за того, кто своего скакуна подковывает серебром, задиру и повесу.
- Джованна, - голос купца задрожал, брови сошлись на переносице. - Время образумиться.
В просторной и светлой комнате повисло гробовое молчание. Умолкла даже лютня Гаэтано. Поморщившись, тот покачал головой, будто это он сейчас получил хорошую словесную оплеуху.
- А за кого пойдешь?.. - растерянно молвила монна Леа, хватая негодующего супруга за руку, чтобы тот при гостях в гневе не корил дочь.
Федерико удивленно вскинул бровь. Одного он не мог понять, чем вызвал такую яростную обиду и чем такие высказывания заслужил. Донна Джованна с таким же успехом могла упрекнуть Великолепного Лоренцо в том, что он владеет Флоренцией или самого сера Антонио за то, что он главенствовал над гильдией купцов.
Безмолвно Ардженти поднялся из-за стола. Отставил кубок. И было видно насколько он высок ростом и широк в плечах. Лицо его не побледнело и не покраснело от гнева. Только сделалось неподвижным.
Карло, сидевший подле, с испугом воззрился на гостя.
- Богатство, как и бедность, - не порок, донна Джованна. Я, как и вы, радуюсь тому, что дал мне Господь и охотно делюсь с другими. Прошу простить, коль дары показались вам недостойными, а мои добрые чувства вызвали сомнение. Однако мы с батюшкой вашим, любезным сером Антонио, не заключали торговый договор. Ведь вы не вещь, не хорек и не пестрая птичка, способная твердить одни и те же слова. Я слышал лишь, что вас радует шелк и решил, что жемчуг будет ласкать ваш взор.
Сказав это, Ардженти вышел из-за стола, и Мауро, тем временем пытавшийся завлечь хорька куском мяса, был вынужден вскочить следом.
- Мессер Федерико! - воскликнул Карло, который не столько беспокоился о благополучии сестры, сколько хотел услышать героический рассказ.
Гаэтано, понимая к чему идет дело, отвесил хозяину дома виноватый поклон, пряча за спину окаянную лютню.
Отредактировано Federico Argenti (17.11.2012 01:17:47)
- Мессер! - вторил купец сыну, и даже подошел к Федерико, положил ему руку на плечо. Потом обернулся и к дочери, бросил сурово. - Хватит уже, Джованна, угомонись! Ты какими только женихами не перебирала, и я еще недавно мог это понять - ты год назад была еще совсем дитя. Но ныне же ты переходишь уже всяческие границы, дочь!
- Пусть уходит! - вскочила девушка со своего места, тяжелый стул пронзительно скрежетнул по каменному полу. - Мне не нужны ни подарки, ни слова, о человеке говорят только поступки. А некоторые ваши проделки - прескверные! Я лучше выйду за нищего или уйду в монастырь, чем выйду замуж за вас, мессер Федерико! - запальчиво воскликнула Джованна, не в силах остановиться по горячности.
Мона Леа ахнула, прикрывая ладонью рот. Красивое лицо сера Антонио от стыда и возмущения налилось дурной кровью, и Джованна, увидел это, перепугалась, осознав, что далеко вышла за пределы дозволенного. Но как она могла объяснить, что никто не будет любить ее больше, чем родные? Родители считали, что раз стерпится, то и слюбится.
Не дожидаясь пока разразится гром, девушка убежала прочь, скрывшись от отцовских глаз. Но слышала она прекрасно, как вдогонку ей отец возопил:
- В таком случае твое желание исполнится, вздорная девчонка, и мы все вздохнем наконец спокойно! Богом клянусь, так и будет!!!
- Простите, сер Антонио и сер Карло. И вы, монна Леа, - выдержки Федерико хватило ровно на то, чтобы снести оскорбление с должным достоинством и благодарно поклониться за радушный прием, оказанный родителями Джованны. Хоть она сама не ведала, что творила, на этих людей Ардженти обиды не держал.
Подарки так и остались лежать на видном месте. Никому не нужные, не пришедшиеся по душе. Федерико было жаль только, что все его старания пошли прахом. Будучи человеком рассудительным он понимал, что девица не хочет покидать родной дом, однако отказ был слишком дерзким, чтобы он мог спокойно смириться.
- Храни вас Господь, - вот и все, что сказал Ардженти на прощанье перед тем как вскочить в седло вороного коня и в сопровождении верных людей, неспешно, с достоинством, покинуть дом сера Антонио.
Пусть знает жестокосердная Джованна, что Федерико никогда не проигрывал и никогда не бежал.
- Да, в девицу словно дьявол вселился, - сказал Мауро, когда они отъехали от дома, утопающего в прекрасном цветении сада.
- Не дьявол это, - хмуро и тихо ответил Ардженти.
- А что ж тогда? - спросил Гаэтано, поправляя ремень, который удерживал за плечом лютню.
- Спесь.
- Как кобылка артачится, - усмехнулся Мауро. - Зачем вам такая, мессер?
Гаэтано бросил на оруженосца выразительный взгляд.
Ардженти по привычке высоко вскинул подбородок и коротко ответил:
- Люблю.
- Проклятый Амур, - покачал головой Мауро. - Вам ведь все равно не добиться ее любви. Стоит ли терять время?
- Простите, мой друг, но я согласен с этим простаком, - поддакнул Гаэтано, потирая кулаком взопревший лоб. - Вашей даме веселее с хорьком. Как быть с мужчиной она не знает.
- Будет такое говорить, не узнает никогда. Хе-хе, - покряхтел Мауро, легонько понукая свою лошадку.
- Узнает, друзья мои. Даю слово, - Федерико отчего-то усмехнулся и лицо его приобрело крайне каверзный вид.
Оруженосец и друг с удивлением посмотрели на Ардженти.
- Ух ты, черт! - Гаэтано отмахнулся от цветущей ветви, хлестнувшей по лицу. - И как же?
- Я заставлю ее полюбить хитростью. И если через полгода она не станет моей, то дам обет безбрачия.
- Мессеры будут спорить? - воодушевился Мауро.
- Да, - ответил Ардженти не раздумывая. - Разбивай.
Отредактировано Federico Argenti (17.11.2012 20:13:01)
Вы здесь » Il Novellino » Realta » "Полюбить то, что ненавистно" - 1
