Чем короче становились дни, тем нежнее вечера, в том числе и для мнимого нищего  и его настоящей невесты. Джованна привыкала к новому житью и мысли о замужестве, которое хоть и необычно для нее, но все ж складывалось. Потихоньку жили они с Арно изо дня в день, решив откладывать каждую монетку на венчание: в крайней нужде, но зато без греха. Калека, хотя называл Джованну женой, только целовал ее да обнимал, о большем и речи не было. Девушка надивиться не могла тому, как благородно себя ведет оборванец, и подумывала даже, что Арно и сам не так уж прост. Но видно, так уж судьба распорядилась. Взглянув со стороны на них, кто мог бы сказать кем были эти двое?
В один из вечеров, когда отдыхали они перед домом, послышался со стороны дороги шум копыт. Джованна спряталась в доме, подальше от чужих взглядов, ведь из-за нее снова могла драка случиться, но когда донеслись до нее знакомые голоса, выглянула - и едва не обмерла, увидев отца и обоих братьев.
- Здравствуй, дочь, - сер Антонио спешился, окинул взглядом домишко и его обитателей. - Вот значит, где ты поселилась...
- Здравствуйте, - Джованна поклонилась. Взгляд у нее был как у затравленного зверька. Отцу все равно того вечера простить не смогла, вспоминала с болью как отлучил ее от родного очага. Хоть и жили они с Арно в согласии, но то не купца вовсе была заслуга. - Зачем вы к нам пожаловали?
Она встала рядом с калекой, рассматривая нарядных родичей. Приезд их был как нож в сердце, всколыхнул обиду.
- За тобой приехал, - сер Антонио обмахнулся платком, пригладил холеную бороду. - Домой тебя забрать хочу. Зла не держу на тебя больше, давай помиримся, Джованна, забудем все, - отец протянул к ней руки, улыбаясь. Калеку он как будто и не замечал.
У девушки навернулись слезы, едва не сделала шаг навстречу, но крепко вместо этого ухватилась за руку Арно, сжала пальцы так, что под ногтями побелело. Вмиг превратилась в злючку, которую калека впервые увидел когда-то.
- Не поеду, - выдавила из себя Джованна, сжав зубы. Две крупные слезы сорвались с ресниц, да и все.
- Почему? Нравится тебе что-ли в этой грязи жить? - удивился купец. - Брось это, Джованна, не будь глупой. Или ты горя мало хлебнула? Я-то думал...
- О чем?! - вспылила девица, перебив его. - Ты меня выгнал, не думая вовсе! Если б не Арно, мне бы уже мертвой быть, - она прижалась к калеке. - А теперь у меня другая жизнь, замужем я!
- За кем? За ним? - сер Антонио вытаращил глаза, Стефано спешился, встал рядом с отцом. - Да он же и обрезка ногтя не стоит, Джованна. Убогий и хромой. Решайся. Бог тебя простит дочь, как и я прощаю.
- Нет! - она спряталась за спиной Арно, обхватив за пояс тонкими руками. - Лучше здесь как жаворонок в поле, чем как гусыня в доме!

Отредактировано Giovanna Castellani (25.11.2012 20:07:27)

- Нет! - отчаянно вскрикнула Джованна, и как ртуть скользнула между братом и Арно, заслонив того собой. Клинок теперь направлен был прямо на нее, и Стефано пришлось его отвести. - Не смейте его трогать! - глаза у Джованны стали бешеные. - Что за подлые вы люди?! Как я только раньше не видела?! Тебе, Стефано, до гроба не прощу, если хоть волос с его головы упадет! Прокляну.
Сердце у нее заходилось от страха. Не только от того, что с Арно что-то случится, но и от того, что разлучат их.
- Не страшно, - ответил тот, и, спрятав кинжал, проворно ухватил сестру за руки, рванул на себя, а затем толкнул к отцу. Сил у Джованны было как у маленькой пташки, мужчинам не чета.
Из-за плеча отца, который, не теряя времени уволок ее к Карло, видела она только как Стефано, схватив Арно за грудки, затолкал его в дом и сам следом вошел.
Карло, крепко удерживая сестру поперек седла, поспешил прочь, осыпаемый ругательствами и пинками. От слез Джованна совсем ослепла.
Очнулась она уже в родительском доме, в собственной комнате. Рядом сидела Кармела, гладя хозяйку по руке. Лицо у служанки было самое жалостливое, а когда Джованна заплакала, начала всхлипывать вместе с ней.
- Стефано, должно быть, его убил, - горю девушки не было предела. Кармела, укачивая ее как ребенка, уговаривала, что все не так:
- Что вы, госпожа. Не убил, поколотил разве что. Сер Стефано убить-то разве может?
- Аспид, - всхлипнула Джованна.
Плакала она, пока не обессилела и не уснула снова. Ей приснился бедный ее Арно.
Служанка не отходила от хозяйки, соблюдая наказ сера Антонио. Тот пришел к дочери лишь один раз, но Джованна не открыла ему и даже не стала разговаривать, заперевшись в спальне вместе со своим горем.

Девушка возликовала душой, лицо ее просветлело, улыбнулась даже. Услыхав, что Арно дожидается вестей, Джованна бросилась к узорчатым окнам, и приоткрыла створку. Из-за ее плеча выглянула и Кармела.
- Вон он. Да вон же, в винограде прячется.
- Вижу, замолчи, - хотелось ей окликнуть милого, да побоялась, что услышит кто-нибудь. Арно заметил ее, и несколько долгих мгновений они молча смотрели друг на друга. Джованна молилась только о том, чтобы Арно не пришел только лишь попрощаться вот так, посмотреть на нее в последний раз. Хотя и говорил, что отобрать ее нельзя как вещь, но Стефано все же мог силой заставить отказаться.
Джованна подумала о том, что отец ее все равно выдаст замуж против воли, раз уж решил вести себя как деспот. И тогда вовсе не будет она сама себе хозяйкой, хотя в довольстве и тепле жить останется. Решившись, она нахмурилась строго и жестами показала, чтобы Арно пришел, когда будут все спать.
- Ой, монна, как же вы жили с ним, прямо не знаю, - прошептала ей на ухо Кармела, рассматривая хромого. - Страшно ж, должно быть... Он же вон какой.
- Молчи, глупая, - Джованна локтем ткнула ее в бок. - Вынеси ему поесть и дай денег. И передай, чтобы ни в коем случае братьям на глаза не попадался.
- Хорошо, - Кармела недоверчиво посмотрела на хозяйку, будто ожидала чего-то другого, но девушка молча выпроводила ее из комнаты.
После того как Арно ушел, Джованна принялась терпеливо ждать ночи. Кармела, однако, все равно видела, что девушка неспокойна, и принялась выспрашивать. После некоторых колебаний, Джованна согласилась, наконец, и, взял служанку за руки, усадила ее рядом с собой.
- Я хочу увидеться с ним. Кармела, миленькая, помоги мне. Всего на минуточку выгляну к нему и все.
- Нет, монна, не могу я так. А если случится что с вами? А если отец ваш дознается?
- Не узнает никто - если ты мне поможешь. Только-то и нужно, чтобы ты посмотрела, все ли спят и проверила бы дорогу до калитки.
- А если убежите вы?
- Да как я убегу? Ты же будешь со мной.
После долгих колебаний Кармела все таки согласилась.
Поздней ночью, когда Арно снова появился под окнами, а служанка пошла вызнавать дорогу, Джованна открыла окно настежь и, не мешкая, спустила на улицу связанные вместе полотна. Высоты девица боялась, но все равно полезла вниз, надеясь, что Кармела где-нибудь да замешкается.

- Найдут нас и в приюте, - ответила Джованна, не долго думая. Она крепко держала калеку за руку, сердце у нее колотилось так сильно, что, казалось, сейчас из груди выпрыгнет. - Но пока что - можно и пойти ненадолго. А потом уйдем. Куда- решим после. У нас теперь довольно денег, - быстро улыбнувшись, она пригладила юбку, где спрятала свои дорогие украшения, отцовские подарки. Теперь они и правда ей пригодятся. - Ах, Арно, я так боялась, что тебя убьют!
Оборачиваясь на каждый шум и остерегаясь сторожей, добрались они до францисканской обители, в котрой приют располагался. Платье на Джованне было самое скромное, хотя и из дорогой ткани. Да в потемках кто разберет, хорошее оно или плохонькое? Арно накинул на нее латаный плащ, и так оказались они под кровом. Нищих здесь было предостаточно, им с Арно пришлось держаться немного наособицу, чтобы Джованну никто, упаси Бог, не разглядел как следует.
- Следующей ночью надо будет уйти, - прошептала она, глубже натягивая капюшон. - Я боюсь родичей, Арно, того, что они могут с нами сделать, если поймают. Стефано тебя убьет, а я буду счастлива, если в монастыре окажусь.

Купеческой дочке впору бы хвататься за виски от отчаяния, да не тут-то было. Во всяком случае, серу Антонио и его домочадцам легче не стало. Джованна притихла вроде бы, но это не было похоже на кроткое смирение, а скорее на затишье перед бурей. Даже шутник и задира Карло не решался трогать сестру, хотя в душе обидно ему было, что та смотрит на него как на насекомое. Только мягкая и добрая как Дева Мария мона Леа могла беседовать с дочерью, не боясь навлечь на себя ее недовольство. Джованна стала строже, как будто за эти дни повзрослела на несколько лет, на характер у нее почти не переменился, оставалась она такой же вспыльчивой, как и была.
Дождавшись возвращения в город Ардженти, Джованна в тот же день послала ему письмо, предупреждая о своем визите. Действовала она без ведома отца, тот отказался смягчиться и выпустить Арно из тюрьмы, куда беднягу посадили за похищение девицы. О том, чтобы навестить его, не могло быть и речи.
В назначенный час Джованна в сопровождении дуэньи явилась к рыцарю. Она ничем сейчас не напоминала ни капризную красавицу, ни Куничку, которая так была мила сердцу Федерико. Перед рыцарем предстала строгая, тонкая как ветка ивы девушка в темно-фиолетовом и бордовом бархате.
- Здравствуйте, мессер Федерико, - Джованна поклонилась. Казалось ей, что вся Флоренция знает о том, что происходило с нею и ее семьей, но понимала, что и с Ардженти придется ей объясниться. Сейчас его очередь посмеяться над той, которая отказала ему, и Джованна молилась о том, чтобы он оказался добрее ее и не отказал в отместку. - Я рада, что ваше уединение закончилось. Мои родители рады так же, и шлют вам сердечный привет.
Что-то до боли знакомое было в его облике, но Джованна отмахнулась от этой мысли как от назойливой мухи. Не стоит искать желаемое там, где этого нет.

- Я пришла к вам по делу, которое не терпит отлагательств, - признала Джованна, делая шаг  к рыцарю. Она отметила, что он бледен, и невольно пожалела его. Видимо, он не только молился, но и постился строго, и причиной тому мог быть ее отказ. До этой минуты девушка даже не знала с чего начать, но сейчас слова нашлись сами собой. - В прошлую нашу встречу я обошлась с вами очень жестоко, мессер. И прежде всего хочу попросить у вас прощения за неучтивость моего отказа, - опустив глаза, Джованна поклонилась снова, но уже ниже, чем когда приветствовала. Может быть, теперь Ардженти едва на нее смотрит, но все же она должна была облегчить свою совесть. - Мне жаль, что я делаю это только теперь, но раньше не было возможности. Я надеюсь, вы не откажете мне в одной просьбе, которая для вас не составит труда, хотя бы ради тех чувств, в которых вы уверяли меня весной, - не сдержавшись, Джованна опустилась на колено перед Федерико и горячо попросила. - Пусть отпустят из тюрьмы человека, который отзывается на имя Арно. Его обвиняют в том, что он украл меня. Но он не крал, это клевета.
Она не знала что будет после, но чувствовала, что больше никогда они с милым не увидятся больше. С нее не спустят глаз, Арно выпроводят из города, и он снова отправится топтать дорогу, неприкаянный и одинокий. Но если не любовь, то хотя бы свобода станет для него последним подарком Джованны.

- А говорили, что не держите зла, - Джованна опустила глаза, когда Федерико напомнил ее слова о нем. Обида, видимо, засела глубже и молитвы не выкорчевали ее и не утихомирили.
- Этот человек заботился обо мне, - девушка нарочно смотрела только в сторону, боялась встретиться взглядом с рыцарем и увидеть в нем презрение или насмешку. - Он спас меня, когда я была совсем одна, и поделился всем, что было. Пусть он беднее церковной мыши, но зато благороден душой и по-христиански добр, - Джованна почувствовала как защипало глаза и сморгнула непрошеные слезы. - Он дорог мне, но кроме того совершенно невинен. И если его свобода это вопрос цены, то назовите ее, - она наконец обратила к рыцарю бледное личико с решительно сжатыми губами.
Она не сказала, что Арно ей мил, но теперь это и так стало бы ясно любому: готовность уплатить любую цену красноречивее признания.

Джованна вздрогнула, хотя и ожидала чего-то подобного. Отец так настойчиво и яро подталкивал ее к этому браку, и все обстоятельства сложились один к одному; теперь она не могла отказать Ардженти. Как Арно когда-то ловил в силок птиц, так и она оказалась теперь связанной по рукам и ногам. Счастливо ли будет жить Арно без нее? Слова рыцаря прозвучали как насмешка, хотя он едва ли осознавал это. Джованне вспомнили песни, которые пел ей калека, и как называл ее голубкой, когда они миловались летом. Да только теперь настала осень, и их любовь как дерево, которое теряет листву.
- Я согласна быть вашей, - нарушила Джованна томительное молчание и вложила руку в протянутую ладонь, смиряясь с неизбежным. - Но прежде, чем мы заключим союз, я хочу удостовериться в том, что Арно обрел свободу.
Как она сможет теперь взглянуть на него? Под венец идти в богатом убранстве, с красивым женихом, да только душой не с ним, у алтаря, а где-то на осеннем бездорожье рядом с хромым. Есть с серебра, пить дорогое вино с мыслью о том, что бедный Арно обделен, может, даже куском хлеба. Лучше бы им не знать друг друга вовсе! Несчастен двойне век тех, кто потерял родное сердце.