История с монахом францисканского монастыря и собакой в считанные мгновения облетела все круги ада. То там, то здесь шел неприятный прохладный шепоток, что владыка ада, князь тьмы, враг рода человеческого и отец лжи, дескать, промахнулся.
Не в первый раз.
Слух был правдив, а потому объятый гордыней дьявол не мог стерпеть насмехательств, ибо насмехались по многу раз, с явным удовольствием и кому как в голову придет. От изысканных придворных шуточек, до откровенного хохота за спиной.
Хохотали, правда, недолго. Потом обращались в прах.
Зачинщицей всего этого веселья была Лилит. Женщина с несносным характером, высокомерная, заносчивая и ядовитая, что змея. Со змеей ее сравнивал не только сам дьявол, но и люди, не зря предполагая, что именно она подсунула заветный плод сопернице.  Впрочем, люди предполагали, а правду знал только сатана, поддавшийся на уговоры и для милого дружка, точнее подружки, вынувший сережку из ушка, точнее плод с древа познания добра и зла, наивной Еве прямо в руку.
Ну а теперь история про францисканского монаха, вызвавшего сатану затем, чтобы получить премудрость и обведшего черта вокруг пальца, с легкой подачи первой женщины пересказывалась по сто раз на мгновение вечности по всему аду до тех пор, пока князю тьмы не надоело слышать очередной рассказ о его промашке, сидя на золотом троне  под высоким, темным куполом адской обители.
- Хватит! – от удара кулака по подлокотнику содрогнулось земное ядро. Впрочем, было сие так глубоко, что никто на поверхности и не почувствовал. Разве что случилась пара другая оползней, да порушились человечьи дома.
А история была такова. Не так давно дьявол явился по зову некоего ученого францисканца. Потолковали. Заключили договор. Черт монаху познание  в науках и предвидение будущего, монах черту душу, и даже можно не свою.  Мол, кто первым в полночь вступит на порог монастыря, тот и будет принадлежать сатане. На том уговорились, расставшись добрыми друзьями. В полночь придя к порогу к несчастью своему обнаружил враг рода человеческого месячного щенка дворовой суки, убивать которого отчего-то не поднялась рука. То ли напомнило о себе ангельское начало, то ли встрепенулась совесть. Но, говорят черти, принес он в ад поскуливающее дитя собачье и теперь, сидя на троне, умилялся серому колобку с хвостом крючком.
Ровно до того момента, пока в дело не вмешался длинный язык Лилит.
- Хватит, - вздохнул сатана устало, поглядев на очередного черта, в низком поклоне повествовавшего о сплетнях Лилит. Прозрачные глаза князя тьмы, отражавшие пламень, сузились. Где-то за спиной полыхнуло. Красивые губы, не скрытые украшенной узорами, яхонтами и жемчугами маской,  изогнулись в горькой усмешке.
- Коли такая умная, пусть придет сюда и скажет мне в лицо, а не шепчется со сплетниками по углам.
Кому как не ему было знать, что адский двор, подобно человеческому, похож на клубок ядовитых змей…
- Прикажете позвать? – спросил услужливый бес, спины не разгибая.
- Не позвать, а привести.  Пусть Лилит за свои слова ответ держит.
- Как Господин прикажет, - прошелестел бес и бочком, бочком покинул залу.
- Горе луковое, - вздохнул сатана, глядя на собачку, и подпер подбородок узкой, длинной ладонью, закованной в золото.

Отредактировано Diavolo (14.01.2010 18:53:43)

- Ааа, - протянул сатана как будто бы лениво, - вот и Вы, моя дорогая, - нежный и ласковый медовый шепоток этот звучал опасно. Дьявол улыбался.
– Прячетесь, стало быть.
Он не обернулся.
Как только не живописали философы да богословы образ дьявола, приписывая ему то витые бараньи рога, то козлиные копыта, то безобразно искореженное тело со звериными пастями, где только можно и где нельзя, враг рода человеческого, часто менявший обличия, сейчас ни на одно описание сих смешных фантазеров не походил.
Золотые ангельские кудри его рассыпались по плечам, слабое сияние исходило от золота, которым было украшено (или скрыто?) тело. Языки пламени вырывались из под тонких сочленений этого «доспеха», будто под ними кипела вулканическая лава.
Понурые черти стояли перед троном владыки ада в ряд, склонив головы. Изображали покорность и готовность исполнить любой приказ, а на самом деле ждали очередного театрального действа. Великая жалость пропустить такое.
Где-то под темным куполом, бесконечно уходящим ввысь, собиралась гроза.
Виляя хвостом, собачий сын, из-за которого случился весь сыр бор, улегся перед троном князя тьмы. Ему, похоже, было совершенно наплевать на все происходящее.
- Слышал я, что Вы снова взялись насмешничать. Байки рассказываете кому ни попадя. Грешников смешите новенькой сплетней… - сахар да елей были эти слова на вкус, тягучей смолой стекали с капризных губ, кривившихся в едкой усмешке. Глубокий, ласкающий слух голос, звучал спокойно. Ясные глаза были полуприкрыты, как у зверя, принюхивающегося и прислушивающегося к биению сердца жертвы.
Пальцы левой руки любовно огладили подлокотник трона. Так мужчина ласкает девичье лоно или грудь. Скрипнул металл о металл.
- Не расскажете ли мне? Я бы с удовольствием послушал, - шевельнулось во рту сатаны острое тонкое змеиное жало, едва показавшись.

Отредактировано Diavolo (15.01.2010 03:39:29)

-  Значит,  все это Вы сделали лишь для того, чтобы я обратил на Вас свое внимание, донна? – последнее слово дьявол проговорил почти смакуя.
Негромкий голос его между тем отражался эхом от стен и был слышен в каждом уголке великолепного зала, где враг рода человеческого восседал высоко на золотом троне. Роскошные эти чертоги, выстроенные Мульцибером и демонстрирующие крайнее тщеславие, могли бы поспорить своим великолепием с чертогами небесными. Однако, если там лился всепроникающий божественный свет, здесь струились тьма и пламя.
- Мне очень жаль, что Вам приходится прибегать к таким уловкам. Теперь… - почти по-человечески сатана вздохнул. Было чему поучиться у людей. Лицемерию например, и прочим хитрым уловкам. 
– Мне бы не хотелось, чтобы Вы чувствовали себя покинутой, а потому все внимание ныне я дарю Вам, - усмешка снова изломала губы, что когда-то были как два лепестка роз.
- Давно Вы не  ходили по земле человеческой бесприютной, терзаемая жарой и пустынным ветром? И давно Вам нигде не было угла? - и дьявол чуть обернулся. На золотой маске, повторяющей ангельский профиль, отразилось пламя свечей. Плыло, переливаясь, делая это лицо почти живым.
– Знаете, не так давно я думал о том, что если бы Вы не отреклись от Адама, то скорее бы он прогнал Вас за резкий нрав. Иногда женщина уходит первой, чтобы мужчина не пренебрег ей. Соревнования в первенстве такого толка бывают весьма забавными подчас. Поведайте, не это ли Ваш маленький, многовековой секрет? – враг рода человеческого рассмеялся. Прекрасен и нежен был этот смех, но гулким эхом вторила ему содрогнувшаяся бездна. Задремавший было пес подобрался ближе к острому носку сапога дьявола, прихватил зубами, да видно не понравилось. Послышалось недовольное щенячье ворчание. Владыка ада подумал о том, что ежели пса правильно воспитать, то из него выйдет толк. Вот только как назвать сего зверя…

Отредактировано Diavolo (16.01.2010 17:34:32)

- Уже ли Вы решили, будто я умаляю Ваши достоинства, донна? – голос сатаны искрился неприкрытой насмешкой. Черт вздохнул, и вздох этот гулким тяжелым эхом прокатился по залу.
- Пошли вон, - легко враг рода человеческого скомандовал демонам, ютившимся у трона, и те были вынуждены повиноваться. Один рассыпался прахом. Второй взвился дымком. Третий стелящимся огнем пополз по полу из драгоценной яшмы. Кроваво-красным отсветом окрасились жемчуга, почернели рубины, вспыхнули белым и голубым бриллианты, и только оникс хранил непроницаемую мглу.
- Ваше сомнение в собственной значимости породило тот давний спор, из-за которого Вы оказались здесь, - тон, которым говорил сатана, был похож на тон терпеливого проповедника. Его это забавляло. «Злись, Лилит, злись сильней, ты прекрасна в гордыне и гневе».
Враг рода человеческого покачал головой, вбок отстраняясь от строптивицы, и встал перед нею. Золото и пламень словно бы поплыли, и через миг перед Лилит стояло точное ее отражение – от волоска до кончиков ногтей. И даже тихий вздох, и шепот, были точной копией того, коими обладала Лилит.
Самовлюбленная, пусть смотрит в зеркало.
- Ваше сомнение в собственных силах было столь велико, что Вы взялись требовать у мужчины главенства. Тогда как каждая мудрая жена знает, что при наличии ума, она главенствует над ним покорностью и лаской. Как видно, дочери Евы умнее Вас, - с этими словами дьявол подался вперед, обвил руками шею нагой Лилит и, заключив ее в объятья, поцеловал. Со стороны сие смотрелось так, будто перед женщиной поставили огромное, во весь рост зеркало. Отражение было прекрасно, дышало свежестью и грацией, лукаво улыбалось сквозь поцелуй. И в том была величайшая издевка. До боли влюбленная в себя, Лилит должна была принять ласку от своего отражения. Болезненную и сладкую.

Отредактировано Diavolo (18.01.2010 03:10:38)

- Раааавенствааа, - рассмеялся сатана, нарочно растягивая слово. – Вам не понравилось Ваше отражение, донна?!  - образ, как покрывало, слетел с лика и тела дьявола, – несколько мгновений мы с Вами и правда были равны, - смех врага рода человеческого бил кнутом, хлестал по стенам, а голос теперь звучал гулом тысячи труб.
- Вы похожи на вдовушку, убившую своего мужа, а теперь скучающую по той штуке, которая есть у всех мужчин и так необходима всем женщинам!  И, самое страшное, Вы никогда не признаетесь ни себе, ни другим в этом! Я противен Вам?! Вы ищете во мне объект для насмешек?! – с этими словами он, нарочно ковыляя, подошел к разгневанной женщине и все так же негромко прошипел.
– И я даже буду рад доставить Вам такое удовольствие. Женщина, как известно, существо глупое и слабое! И прекратите, наконец, пугать мою собаку!!! - с этими, довольно громкими, рассыпающимися многократным эхом, словами сатана нагнулся и подобрал с яшмового пола перепуганного пса.
«Вот ведь, и к черту не пошлешь, потому что черт – это я».
- Ведьма, скандалистка, - сплюнул сатана в сторону. – В следующий раз захватите с собой Ваш царственный скипетр - скалку! Без этого атрибута женской власти, вы смотритесь глупо и жалко.

Отредактировано Diavolo (18.01.2010 22:32:19)

Поначалу бледные губы сатаны скривились так, будто бы он только что целиком съел лимон. И не от «пощечины», и вовсе не потому, что его огорчили испорченный пол и драгоценный камнепад (это-то было поправимо, уж сколько раз), а потому что громких криков еще со времен райских враг рода человеческого не выносил.
Возможно, во всем был виноват Габриэль с его трубой, а возможно и сам Господь, любивший шик и помпу во всем. Как гаркнет с небес, так хоть стой, хоть падай. И сколько ни говори – как будто с глухими разговаривает.
«И эта туда же» - вздохнул черт.  Щенок соскользнул с рук, шкрябнув когтями по золоту, и сатана огорченно поглядел тому во след.
«Не сдохнет» - подумал про себя, а после… неожиданно светло улыбнулся.
Через мгновение улыбка стала шире, и он во весь голос расхохотался, глядя на Лилит:
- Вот, что значит поддаться искушению, - покачал головой. Смеялся дьявол с чувством и от души. На ясных глазах в прорезях золотой маски даже выступили слезы.
– Милочка моя, да что ж Вы так себя-то не бережете… Столько слов – и все даром, и все мимо. Уже ли Вы ревнуете? – спросил он с подозрением в голосе, легонько тронув полыхающую гневом Лилит за плечо.
Упавший с рук пес увивался у ног черта, порыкивая и радостно виляя хвостом. Детские обиды проходят быстро.

Гордыня, зависть, ревность, гнев. Где, как ни здесь цвести им буйным цветом. Где, как ни здесь, пускать корни и прорастать с новой силой, ломая и корежа тех, в ком было посеяно это отвратительное семя? Он слишком хорошо понимал это. Дьявол отсмеялся. Улыбка сатаны медленно померкла,  и рот, казалось, наполнился черной горечью, как если бы он опился яда, и тот теперь отравлял его медленно мгновение за мгновением. Ясные глаза внимательно смотрели на женщину.  Взгляд был неподвижен. Так смотрит на жертву змея. Где-то там, в глубине непримиримой и заносчивой души зрела жалость или… сострадание? Парадоксально, но самым страшным наказанием сатаны было то, что он оставался  все еще способным испытывать остатки прежних чувств, иначе бы временами его не мучила ничем неизлечимая, беспросветная тоска.
- Вы слишком увлеклись самолюбованием и мнимым могуществом,  - вздохнул враг рода человеческого, едва заметно шевельнув ладонью – трещины, как рубцы, постепенно срослись. Пламенем полыхнули своды зала – вернулось на место драгоценное убранство.  Увы, Лилит могла только ломать то, что другие, отыскивая в промерзшей насквозь адовой земле или в вечном пламени, кропотливо строили до ее появления.
– Но как говорил один наш общий знакомец, я не сержусь на Вас, ибо не ведаете, что творите, - скрытое под золотой, украшенной драгоценностями, маской когда-то ангельское лицо сатаны, было мертвенно бледным теперь.
- Монах глупец, - серьезно и спокойно сказал дьявол. – И не потому, что обвел меня вокруг пальца, а потому, что желая обладать знанием ради тщеславия, призвал меня. Забыв о том, что Он – сокрытый золотом перст дьявола указал на купол, - причина всех причин и всех начал начало. Быть может, ему удалось выкрутиться на сей раз, и по какой-то неведомой мне причине Творец решил до срока пощадить плута, но это не означает, что вопрос его души на том исчерпан. Пройдет время, и я снова приду к нему. В другом обличьи, в другой момент, но спрошу ровно о том же. И так, быть может, повторится не один раз. Пока он либо не падет, либо не обратится, к тому, кому по идее должен праведно служить, - дьявол наклонился, чтобы взять на руки собаку. Медленно погладил пса, ковыляя к трону. Сел, откинувшись на высокую спинку.
- Вы, драгоценная, можете смеяться, сколько будет угодно Вашей душе, надо мной, над этой собакой или над монахом, однако Фортуна исправно вертит свое колесо.

Лицо сатаны приобрело выражение, какое бывает у обиженного ребенка, которого вдруг лишили любимой забавы. Перед Лилит на мгновение вспыхнула стена огня, уходящая ввысь, и было это скорее выражением не гнева, но тоски.
- Как не будет смеха? – тихо спросил враг рода человеческого. – Совсем?! – говорил он так, будто бы его сейчас жестоко обманули в самых лучших ожиданиях. Покачал головой:
- Нет, это не годится. Если только Вы не собрались превратить это и без того печальное место в квинтэссенцию плача и стенаний, каковым его описывают люди, - дьявол презрительно хмыкнул.
- И куда это Вы собрались? И почему говорите так, будто бы похоронили возлюбленного или все Ваше семейство умерло от чумы? – вздохнул, покачал головой. Поднялся с трона и, привычно прихрамывая, подошел к Лилит, держа пса подмышкой. Кто бы мог подумать, что ему ведома и бережность. Тронув за плечо, он повернул женщину к себе. Заглянув в глаза, прошелестел:
- Вы обращаетесь со мной несправедливо. И говорите так, будто я враг Вам, - грустной но вместе с тем сладкой была эта речь. Он приблизился, шепнул на ухо:
– Забудем распри, - пес неловко кувыркнулся, ибо было ему неудобно, и соскользнул на пол. Прильнув к Лилит, дьявол едва ли не потерся о ее щеку своей щекой, обдав жаром дыхания. А после просто прикоснулся губами. Ответом на недавнюю пощечину разгневанной демоницы был нежный и невинный поцелуй.
- Ну так что же? – змеиный шепот прозвучал у самого уха. - Вы все еще намерены бежать?

Отредактировано Diavolo (24.01.2010 00:24:42)

Гречишный мед, терпкое мускатное вино, луговые травы и сладость с горчинкой, как если бы в вино насыпали перцу или полыни, а может пепла, самую малость. Странная горечь эта оставалась всегда. Горечь на языке и в горле, горечь где-то глубоко внутри, томление в груди, где должно быть сердце. Похожий на змеиное жало, острый и проворный язык. Странная ласка, почти звериная, но вместе с тем осторожная, как если бы он только пробовал на вкус, не до конца, едва надкусив спелый, сочный плод – таким был его поцелуй. Звериная пасть, острые клыки, запах серы и огонь из пасти чудовища – сейчас были лишь нелепыми сказками. Право слово, ну кто поверит в такие глупости…
Меж тонких золотых пластин скользили и переливались яркие всполохи. Капризный изгиб бледных, обескровленных губ. Полуприкрытые глаза, в которых спрятано адское пламя.
- Помилуйте, как же можно думать обо мне такое, - негромко молвил сатана, ответив разом на все ее вопросы.
- Ведь я Ваш друг и Вы об этом прекрасно осведомлены, - дьявол поднял взгляд.
Мгновение это янтарной смолой застыло в вечности.
Князь ада моргнул, улыбнулся и наконец сказал:
- Смеяться? Я более чем серьезен, донна, - и обняв, не видя никаких в том препятствий, поцеловал чертовку вновь.

Отредактировано Diavolo (24.01.2010 22:38:27)